За ФБ

Я сделала над собой усилие и одним махом проголосовала на ФБ за драбблы, визуал, челлендж и мини. Правда, если в первых двух выкладках я насобирала по пять команд, в последней минимальные три, но не задумываясь, то челлендж меня просто вымотал. Пожалуй, самая бестолковая выкладка, и это я ОЧЕНЬ смягчаю краски. Извиняюсь перед теми, кто старается, но отсутствие четких рамок конкурсам на пользу не идет. Что выбрать, к примеру, - переведенную додзю, кроссворд или хэндмейд? В особенности, учитывая, что додзя не читана, кроссворд не решен, а хэндмейд вызывает желание забыть его как страшный сон. Еще один вид работ, которые я совершенно не понимаю, - фанмикс. Хорошо, мы все любим один фандом. Но это не означает, что мы все любим одну музыку. И тратить свое время на то, чтобы оценить композиции, которые, как кому-то показалось, вписываются в концепцию фандома, лично я не буду.

Еще я не люблю пространных фандомов. По моему мнению, фандом - понятие довольно узкое, со вполне определенным набором персонажей. И читая выкладки по конкретному фандому, ты четко знаешь, о ком ты будешь читать. Собственно, поэтому и читаешь. А когда я хочу, допустим, почитать про Арамиса, а мне предлагают про графа Монте-Кристо, которого я не перевариваю, то это... скажем, отбивает желание смотреть следущую выкладку, потому что шанс, что хоть в ней будет что-то интересное для тебя, не такой уж большой. И вообще возникает вопрос - какой же это фандом?

@темы: Бред, Фанфики

---

Гуль и фикрайтерство или пятиминутка нарциссизма

Навеяно моим предыдущим постом (да, я уже как Джо - сам шучу, сам смеюсь))).

Вспомнились мне с изрядной долей ностальгии светлые времена, когда и я фики писала. Слэшные, разумеется, о чем речь? Больше всего меня пробивало на РПС по Ф1, хотя изначально я не могла понять, как в Формуле вообще может быть слэш. Потом я на пробу прочитала один фик и натурально прозрела: как в Формуле НЕ может быть слэша? Правда, Гуль - птица гордая, пока не пнешь, не полетит, так что фики я писала в основном в рамках челленджей, проходивших на формульном сообществе соответствующей направленности. Так как сообщество находилось в ЖЖ, то и все фики хранятся там же. Сюда тащить их не буду, но почешу свое эго, соорудив пост со ссылками.

Список фиков

У этого дикого кроссовера есть предыстория. Я опрометчиво пообещала в случае победы Кими Райкконена в гонке написать фик по пейрингу Райкконен/Вейр. Кто ж знал, что он победит? Пришлось выкручиваться.
Минздрав предупреждает: алкоголь вредит вашему здоровью!
Кроссовер: Ф1/ФК
Пейринг: Кими Райкконен/Джонни Вейр
Рейтинг: слабенький
Жанр: сёнен-ай, попытка привнести юмор

Лучший мой подарочек.
Пейринг: Райкконен/Алонсо
Рейтинг: R
Жанр: romance/fluff, humour

Один из редких фиков, написанных по внезапному наитию:
Сказки ночного паддока.
Пейринг: КР/Фернандо Алонсо
Рейтинг: PG-13
Жанр: humour

А за этот я даже получила Приз зрительских симпатий. Фик по заданной картинке.
Кто ходит в гости по утрам?
Пейринг: Ковалайнен/Райкконен/Алонсо, упоминается Шумахер/Хаккинен
Рейтинг: R
Жанр: юмор

Счастливого Рождества, мистер Экклстоун!
Пейринг: Кубица/Алонсо
Рейтинг: R
Жанр: юмор

Не ждали.
Пейринг: Райкконен/Ковалайнен, упоминаются Кубица/Алонсо, Шумахер/Масса, другие пробегают
Рейтинг: R
Жанр: юмор

Над этим заданием я билась долго, пришлось даже выйти за рамки привычного жанра. Но я его осилила.
Последний шанс.
Пейринг: Росберг/Накаджима
Рейтинг: R
Жанр: ангстороманс (я честно попыталась)

А как-то проходил в сообществе драббл-фест. Условия: не выходить за рамки трехсот слов и использовать минимум два слова из предоставленного списка. Меня хватило на два драббла.
Драбблы

Название: Заглянуть за грань
Слова: грань, подчиниться
Пэйринг: Марк/Фернандо

Название: Собственность Кими Райкконена
Слова: письмо, признаться
Пэйринг: Райкконен/Алонсо или, в просторечье, нандокими

И раз пошла такая пьянка... Бонусом ссылка на фотоспам Sexy Schumi. Наглядного формульного слэша том тоже предостаточно.

@темы: Креатив, Спорт, Фанфики, На память

---

По мотивам 304-ой серии. Фик.

Ничего нового, просто внесла в текст некоторые правки.

Раз в год и палка стреляет, и Гуль фики пишет. Тут главное - пнуть фантазию. Последняя 304-я серия, думаю, пнула не только мою

Название: О бедном инкубе замолвите слово
Фэндом: Bleach
Автор: Ghoulein
Бета: и снова я
Вид: фик
Жанр: сказочный бред, и понимайте это, как хотите
Пейринг: Ренджи/Бьякуя
Рейтинг: PG-13
Отказ от прав: Как всегда отказываюсь добровольно
Примечание автора: Если кто будет читать, то перед этим настоятельно советую просмотреть 304-ю серию Блича.
Предупреждения: стопроцентный ООС и AU.

Я в инкубаторе растил себе суккуба
Но что-то ерепенился суккуб
Иль мандрагорушка без мандр ему не люба
Иль я на вкус суккубий чем-то груб

Из ладана нагнал мирровоззренья
Налил суккубу и себе чуток
Ну, что же, - говорю, - бесовье племя
Пора бы отрабатывать должок

Активно мой суккуб за дело взялся
Из глаз – искра, а у меня - …
Эх, как же я однако облажался
Инкуб!!! - скотина, инкубаторный стервец!

Народное творчество

Изначально Ренджи не планировал задерживаться в замке друзей надолго. Лишь переждать тяжелые времена – в последней баталии гнусный зеленый уродец Вакамэ-тайши почти превратил его в чищеный ананас. А в замке все-таки два потомственных лекаря. О том, что единственным лекарским умением Ичиго и Урью является умение пускать кровь, Ренджи оптимистически предпочитал не думать.

И вот, сейчас, забинтованный с ног до головы, он вполне органично вписывался в странную компанию, обитающую в старинном особняке. Раны постепенно заживали и начинали чесаться, а страсть к бродячей жизни отдавалась зудом в голове. Так что Ренджи уже подумывал, нередко – вслух, о наборе очередной команды головорезов на свое сУдно. На что желчный Исида, в редкие моменты пребывания в сознании заявлял, что сейчас максимум, на который может рассчитывать Ренджи, это суднО с одним-единственным головорезом на борту. Первое время Ренджи вяло огрызался, предлагая анемичному вампиру пойти к нему на суднО пассажиром, а потом вдруг перестал. Аккурат тогда, когда ночами к нему стала наведываться суккубица.

Суккубица – стройная девица спортивного телосложения, как раз во вкусе Ренджи, изводила морского волка методично и безжалостно. Томно передергивала точеными плечиками, призывно покачивала по-мальчишески узкими бедрами, выгибала в нетерпении длинный, на удивление подвижный хвост, косила на Ренджи фиолетовым глазом… но в жадно распахнутые объятия падать не спешила. Даже лицом к Абараю поворачиваться не изволяла. Когда белоснежные стены ренджиной ванной комнаты начали покрываться румянцем, стоило тому просто зайти помыть руки, суккубица неожиданно капитулировала. Объятия, наконец, сомкнулись на вожделенном теле, и сразу же обнаружилось, что никакая это не суккубица, а весьма и весьма половозрелый инкуб. И, признаться, – ведь в бинтах греха не утаить – невыразимо прекрасный инкуб. От безупречно-фарфорового личика до бесстыже отогнутого в недвусмысленном намеке хвоста.

Как быстро выяснилось, свое дело, равно как и ренджино тело, инкуб знал в совершенстве. Таком, что даже богатый морской опыт Абарая пасовал перед буйной фантазией и неземными талантами демона. Кто бы мог, к примеру, подумать, что хвост, который Ренджи считал досадным препятствием на пути к счастью, осчастливит самого Абарая так, что его спешно отселят в самое дальнее и максимально звукоизолированное крыло замка. Из самого же замка выжить красноволосого пирата теперь было нереально.

Ко всему этому, инкуб оказался весьма темпераментным и в моменты страсти не стеснялся пользоваться острыми зубками и отточенным до состояния бритвы маникюром. Поэтому Ренджи, каждое утро являющийся на очередную перевязку и с самодовольной ухмылкой демонстрирующий изодранную в клочья спину, вызывал у друзей непроизвольные восхищенно-завистливые вздохи. И, конечно, всем до смерти хотелось своими глазами увидеть кусачего и царапучего красавца. О том, что это именно красавец, первой узнала Матцумото, загнав Абарая в угол и грудью перекрыв все пути к отступлению. Оказавшись в безвыходном положении, Ренджи быстро сознался, заодно обезопасив себя от домогательств Рангику, давно бросавшей заинтересованные взгляды на его спину. Откровения об “инакости” Ренджи мигом стали достоянием общественности, и вся компания пуще прежнего возжелала лицезреть причину, сбившую их товарища с пути истинного.

Абарай и сам не раз предавался мечтаниям о том, как, чуток припозднившись к ужину, он появляется на пороге большой столовой залы, и все взгляды моментально обращаются на него, Ренджи, небрежно обнимающего за талию ластящегося к нему скудно одетого инкуба. Осуществить мечты мешало то, что после очередной ночи разнузданных игрищ инкуб деловито приводил себя в порядок, натягивал жалкие тряпицы, которые почитал за одежду, и исчезал ровно за пять минут до рассвета. Никакие уговоры остаться не помогали – инкуб лишь качал головой и пялил на Ренджи грустные фиолетовые глазища.

Помощь пришла от Матцумото, как от наиболее любопытной и смыслящей в “этих” вопросах. Вечером бывший пират до бульканья в животе напился составленного лично Рангику “чудодейственного настоя на десяти кореньях”. Бульканье быстро прошло и сменилось насущным желанием видеть инкуба. Обнаружив внушающее благоговейный трепет желание и оценив фронт работ, инкуб нервно дернул бровью и приступил к выполнению. Перед самым рассветом, умаяв инкуба до бессознательного состояния, Ренджи подгреб безвольную тушку под себя и с чувством выполненного долга заснул.

Несколькими часами позже на его отчаянный крик сбежалась вся компания. Зрелище, представшее перед ними, было более чем странным. Голый, исцарапанный в самых неожиданных местах Ренджи, отчаянно молотил ногами воздух, метя в крупного густо-зеленого Вакамэ-тайши, и громко материл Рангику с ее чудодейственными кореньями. Вакамэ-тайши зачем-то целомудренно прикрывался простыней и при этом весьма ловко лупил нерасчехленной катаной по босым пяткам пирата. Разняв враждующие стороны, приведя в чувство истерически хохочущую Матцумото и алеющего почище собственной шевелюры Ренджи, принеся извинения невинно пострадавшему Вакамэ-тайши, обитатели особняка собрались за завтраком.

Вот тогда Ренджи довелось пережить второй за утро стресс, ибо вопреки всякому здравому смыслу Вакамэ-тайши пришелся по душе его друзьям. Особенно отличилась Рукия, предложив амбассадору погостить в замке. Предложение тот бессовестно принял, не посопротивлявшись даже для виду.

Теперь уродливая зеленая тварь целыми днями шлялась по замку, одним своим присутствием отравляя жизнь Абарая. Хотя, к чести твари стоит сказать, что никакой враждебности по отношению к кому-либо она не проявляла. Даже, наоборот: за обедом подкармливала Исиду гематогеном, фехтовала с Ичиго столовыми приборами, после – рисовала с Рукией жутковатые картинки, демонстрировала завидную скорость, носясь за мячом с Хитцугаей, и килограммами пекла с Орихиме страхолюдное, но божественно вкусное печенье. Но больше всего Вакамэ-тайши привязался именно к Абараю – постоянно совал ему за бинты свои печенюшки, а за столом норовил усесться рядом и гладил по коленке мягкой плюшевой лапой. При попытке оказать сопротивление водоросль негодующе шипел и ненавязчиво трогал рукоять катаны. Бедному Ренджи кусок в горло не лез, и вскоре он стал избегать совместных обедов и ужинов, предпочитая поглощать причитающиеся ему калории где-нибудь в одиночестве.

В придачу к свалившейся на его голову зеленой беде, друзья Ренджи в одночасье подверглись массовому психозу. Рангику, с которой Абарай не разговаривал с памятного утра, вбила себе в голову, что после того, что Ренджи сделал с Вакамэ-тайши, он просто обязан на нем жениться. А своими соображениями она, как водится, щедро делилась с окружающими. Ренджи, твердо знающий, что с Вакамэ-тайши он ничего не делал, – еще тогда, украдкой осмотрев врага, он к своему величайшему облегчению никаких следов близкого знакомства с десятью чудодейственными кореньями не обнаружил, – подколки Рангику терпел с завидным стоицизмом.

Рукия раз по десять на дню, к месту, а чаще всего не к месту, вспоминала своего красавца-брата, никем никогда не виденного, а потому считающегося мифическим. Наряду с братом поминалась и мстительная женщина-кошка, заколдовавшая драгоценного родственника, после отказа того выполнить по отношению к любвеобильной тетке свои инкубьи обязанности. По завершению Рукия каждый раз испытующе смотрела на Ренджи, и, не дождавшись желанной реакции, заводила волынку снова.

Подкармливаемый гематогеном, а оттого необыкновенно активный Урью неожиданно озаботился образованием Абарая и завалил его комнату книгами. Книги были красочные и с картинками, поэтому поначалу Ренджи читал их с удовольствием. Но потом выяснилось, что разнообразием подборка не блещет – про царевну-лягушку, про одиннадцать лебедей, про спящую красавицу, про аленький цветочек и все в таком духе. Больше всего пирату нравилась книга про карлика Носа, и после очередного прочтения он отправлялся на кухню, где, неодобрительно косясь на Вакамэ-тайши, принимал посильное участие в их с Орихиме в кулинарных начинаниях.

И каждый раз с нетерпением ждал ночи, когда, в перерывах между постельными приключениями, мог самозабвенно жаловаться на свою тяжелую долю молчаливому демону. Нет, немым инкуб не был, просто почему-то не хотел разговаривать и лишь отрицательно мотал хорошенькой головкой, если Ренджи спрашивал его об этом. В принципе пирата такое положение вещей устраивало – во время более тесного общения инкуб стонал и охал исправно, вдохновляя Абарая на новые подвиги, а жалобы на жизненные невзгоды выслушивал внимательно, после чего утешал, как умел. Поэтому засыпал Абарай уставшим, но вполне довольным. А утром все начиналось заново.

Пока однажды, когда стараниями инкуба настроение Ренджи по обыкновению неуклонно росло вверх, пират неожиданно не получил ответ на заданный, больше по привычке, вопрос. Иногда все же хотелось звать по имени существо, способное творить такие чудеса с настроением. Имя у инкуба было красивое – Бьякуя. И голос, произнесший это имя тоже. Низкий, тягучий – голос Вакамэ-тайши…

В ту ночь ни удивительные умения инкуба, ни даже десять чудодейственных кореньев, уже не могли воскресить ренджиного настроения. Обняв безутешного демона, Абарай ночь напролет пересказывал ему недавно прочитанные сказки. И, хотя они все имели счастливый финал, с каждой новой сказкой инкуб отчаивался все больше, пока, вконец расстроенный, не исчез на рассвете, демонстративно смахнув пару слезинок с пушистых ресниц. А Ренджи, сам не зная, почему, почувствовал себя последним подлецом.

Поведение друзей еще раз претерпело кардинальное изменение и совсем не в лучшую сторону. Рукия теперь иначе как дураком его не называла и, невесть почему, дулась. Рангику вздыхала, закатывала глаза и поспешно затыкала мячиком рот пытающемуся что-то сказать Хитцугае. Урью с Ичиго каждый раз при виде Ренджи исполняли барабанное соло на собственных головах. И даже Вакамэ-тайши стал избегать пирата и периодически горько рыдал в темных уголках замка. Об этом Ренджи поведала Орихиме, которая, дождавшись пока амбассадор выплачется, собирала плюшевые слезы и мастерила из них бусы, неплохо расходящиеся на местной ярмарке.

Ночами Ренджи неподвижно лежал у инкуба на коленях, пока тот аккуратно перебирал тонкими пальчиками пряди волос; иногда тихо благодарил за нехитрую ласку, еще реже решался поднять голову, чтобы заглянуть во влажно блестящие темные глаза. Спустя неделю подобного усмирения плоти молодой здоровый организм не выдержал и полез под тряпицу, заменявшую инкубу юбку, брать свое. Бьякуя вздрогнул, трепыхнул поникшими крылышками, и уже в следующее мгновение почувствовал твердое намерение Ренджи осчастливить его здесь и сейчас.

Утром Абарай был необычайно задумчив – им всецело завладели мыслительные процессы относительно подозрительных совпадений, загадочных намеков, странного поведения собравшейся в замке демонической братии в целом, и своего инкуба в частности. Попытки увязать все это вместе терпели крах. Ближе к обеду Ренджи понял, что без ста граммов тут не разобраться, и случайно забытая Рангику на самом видном месте непочатая бутылка рома оказалась как нельзя кстати. После пары стаканов мысли пирата стройнее не стали, зато он преисполнился любви ко всему сущему, включая глубоко несчастного в своей убогости Вакамэ-тайши. Сформулировав эту непростую сентенцию, Ренджи почувствовал необходимость донести ее до Вакамэ-тайши лично. Явившийся на его призывные вопли амбассадор, поспешно сунул за шкаф подозрительно знакомую книгу в красочной обложке и любезно согласился опрокинуть стаканчик-другой.

К вечеру морские волки, пройдя стадию взаимного уважения, перешли к стадии становления родственных отношений. И, чтобы закрепить успех, Ренджи, сжав водоросля в железных объятиях, смачно чмокнул новоприобретенного брата в плюшевую морду… По полу потянуло прохладой, запахло цветущей сакурой, и стремительно трезвеющий Абарай, зажмурившись в ожидании кары, уже мысленно перематывал километры бинтов. Миновала секунда, две, десять… Ничего не происходило. Ренджи опасливо приоткрыл глаза и вместо разъяренного Вакамэ-тайши обнаружил в своих объятиях изрядно помятого и пьяного в драбадан инкуба. Мозг Абарая успешно завершил начатый утром мыслительный процесс, картинка сложилась, а Ренджи в итоге оказался обладателем главного приза, на данный момент мирно сопящего у него на плече.

Можно еще рассказать о том, как поутру Ренджи учился ухаживать за похмельными инкубами. Как, будучи застуканным Матцумото на горячем – опять же, инкубе – он уже не смог отвертеться от предложения руки и сердца. Как месяцем позже, преодолев все трудности регистрации межвидовых однополых браков, сыграли шумную свадьбу. Можно много чего еще рассказать. Но это будут уже совсем другие истории.

запись создана: 14.01.2011 в 20:11

@музыка: Александр Кривошапко "Вечная любовь"

@темы: Аниме, Креатив, Фанфики, Блич

---

Касирамосы съели моск окончательно

Мне ужасно стыдно, но я написала по ним фик (ну, не фик, а драббл, но не важно). По касирамосам... После вчерашнего всё думала, что сейчас будет десяток фиков по мотивам... Благо повод был. Но пока все молчат. Так что...

Название: Нету пока, названия - мое слабое место
Фэндом: Футбол
Автор: Ghoulein
Бета: тоже Ghoulein
Вид: драббл
Жанр: подозреваю, это то, что называется hurt/comfort, плюс гнусный флафф
Пейринг: Икер Касильяс/Серхио Рамос
Рейтинг: PG-13 за пару слов
Отказ от прав: Эх, какие мои права?..
Примечание автора: Время действия - по окончанию матча Испания-Парагвай, в котором Рамосу досталось по голове, а Касильяс очень по этому поводу переживал
Предупреждения: это слэш.

Куда-то ушел весь боевой задор, закончилась послематчевая эйфория, сошло на нет действие заморозки, остались только боль да накатывающее время от времени головокружение. Как тогда в раздевалке, когда лишь заботливые руки Икера помешали Серхио позорно свалиться в обморок на глазах у всей команды. Потом были медики, которые волокли его куда-то, ощупывали, измеряли, что-то без умолку говорили, а в итоге бросили корчиться от боли на слишком широкой для одиночного номера кровати.
Голова раскалывалась так, что Серхио даже не услышал сначала осторожного стука, а затем и звука открываемой двери, и последовавших за этим мягких шагов. Вошедший присел на край кровати, аккуратно отвел его руки от лица и обеспокоено заглянул в глаза Рамоса.
- Кажется, спрашивать, как ты, будет лишним.
Серхио промычал в ответ что-то невнятное, вцепился в руку своего вратаря с какой-то детской надеждой, что сейчас, когда Икер пришел, все будет хорошо.
- Они не дали тебе нормального обезболивающего, - скорее констатировал, чем спросил Касильяс, потому что вид Серхио вопросов после себя не оставлял. – Чертов допинг-контроль… Но хоть что-нибудь холодное, лед, мокрое полотенце, в конце концов?
В памяти Серхио вдруг отчетливо всплыла фраза, выуженная из бесконечного потока речи командных медиков.
- Лед. В холодильнике. Там должны быть компрессы со льдом.
Фразы, сказанной надломленным от боли голосом, хватило, чтобы напряжение всего сегодняшнего вечера с его изматывающим нервы матчем, прорвалось наружу и выплеснулось на совершенно беззащитного сейчас Серхио.
- Рамос, мать твою, и ты лежишь тут, скуля, как побитая собака, вместо того, чтобы встать и сделать хоть что-то?
- Я забыл, - тихо сказал Серхио. И улыбнулся – криво и беспомощно.
- Чехо… - у Икера от вида этой улыбки больно защемило сердце, - Чехо, извини меня. Я сейчас.
Касильяс уже поднимался с кровати, но в последний момент обернулся и легко, почти невесомо, чтобы не причинить лишней боли, коснулся губами места над разбитой бровью.
- Все будет хорошо, - Икер, сам не зная того, один в один повторил мысли защитника, и, уже роясь в холодильнике, услышал слабое:
- Спасибо, мне уже легче.
Через секунду, лежа в постели, он устраивал Серхио в своих объятиях – тот, как всегда, когда болел, раскапризничался, и ни в какую не соглашался лежать один, – накладывал холодный компресс, баюкал любовника как ребенка, шепча ему на ухо какие-то невероятные глупости. Но если эти глупости могли вызвать улыбку на усталом лице Чехо, то почему бы и нет?

- Ну, как, прошло хоть чуть-чуть? – сам не зная, отчего говорит шепотом, спросил Икер через некоторое время.
- Чуть-чуть. – Серхио скосил хитрые глаза на капитана, – но если ты меня еще поцелуешь, пройдет полностью.
Икер усмехнулся, бережно снимая теплый уже компресс, и дотрагиваясь губами до запекшихся ссадин.
- Вот так?
- И так тоже, – согласился Рамос и сразу же добавил – а еще тут.
- Где? – без надобности спросил Касильяс, отстраняясь лишь затем, чтобы увидеть, как Серхио нарочито медленно облизывает пухлые губы.
Сил отказаться от них у Икера не находилось никогда, чем Рамос беззастенчиво и воспользовался, с готовностью подставляя рот под осторожные поцелуи голкипера и тихонько стоная тому прямо в губы. Целоваться с Серхио вот так, тягуче-нежно и неторопливо, было настолько хорошо, что Икер заметил опасность только когда руки любовника уже деловито стягивали с него штаны.
- Чехо, ты же нездоров! – Касильяс распахнутыми в удивлении глазами уставился на неугомонного защитника, еще час назад подававшего признаки жизни исключительно в виде болезненных стонов.
- Да, - нагло ухмыльнулся тот, – и мне просто необходимы лечебные процедуры от доктора Касильяса.
- Тебе необходим покой, – строго отрезал новоиспеченный гиппократ, торопливо подтягивая штаны.
- Ну, тогда, может, сделаешь мне минет? – с надеждой в голосе поинтересовался Серхио.
Икер горестно вздохнул и закатил глаза.
- Рамос, когда я тебя убью, а это случится рано или поздно, и, скорее рано, чем поздно… – Касильяс посмотрел в глаза своему защитнику и, не увидев в них даже намека на раскаяние, закончил, – …так вот, за это меня не только не посадят, но и выпишут медаль как человеку, оказавшему обществу неоценимую услугу.
Некоторое время после этой тирады Серхио молчал, задумчиво глядя в потолок, и когда Касильяс уже был готов вымаливать прощение, робко спросил:
- А ты будешь ухаживать за моей могилкой?
Икер бессильно уронил голову на подушку, глухо бросив:
- Не буду.
- Почему? – искренне удивился Рамос.
- Потому… – непробиваемый капитан испанской сборной несколько замешкался, подбирая слова, и невпопад продолжил. – Чехо, ну как же я смогу жить без тебя?
- Наверное, плохо, – совершенно серьезным тоном ответил Рамос, и, устроив голову на плече Икера, жалобно попросил – ты не уходи сегодня, ладно?
- Не уйду, Чехо, не уйду – прошептал Касильяс в спутанные волосы любимого, стараясь не думать о том, что будет утром, когда медики обнаружат его, спящим в чужой комнате в обнимку с травмированным игроком. А ведь обязательно вломятся до того, как они проснутся – дверь, за которую он столько раз выговаривал Серхио, сейчас оставил открытой именно он, Икер. Но так не хочется подниматься, потому что будить сладко сопящего на его плече Чехо кажется просто кощунством. А завтра – будь, что будет.

@темы: Креатив, Спорт, Фанфики, Доктор, это лечится?

---

Вы удивитесь, но фик

Название: Проблема
Фэндом: Bleach
Автор: Ghoulein
Бета: пока что тоже Ghoulein
Вид: фик
Жанр: типо юмор
Пейринг: Бьякуя/Ренджи имеются ввиду
Рейтинг: PG-13 за намеки на физиологию
Отказ от прав: Как всегда отказываюсь добровольно
Примечание автора: Пока мой организм решал, заболеть ему или нет, в голову лезли разные глупые мысли.
Предупреждения: ООС - безусловно, я не Кубо. Канонникам и особам щепетильным лучше не читать. Ничего такого, просто во избежание.

Ренджи – Бьякуе: “Одной рукой я тренирую свой банкай, а другой думаю о Вас”
(с) Кажись, я

Муж и жена – одна сатана.
Народная мудрость

Лейтенанство еще никому не давалось легко. Вот и в жизни фукутайчо шестого отряда помимо общих и в целом традиционных проблем существовала еще одна. Личная и нетрадиционная. И состояла она даже не в том, что у Ренджи вставал на собственного капитана, а в том, что когда у Абарая вставал на капитана, у него одновременно и совершенно непроизвольно активировался шикай. К счастью, Бьякуя все списывал на излишнюю эмоциональность лейтенанта на фоне его же общей неорганизованности, и советовал учиться самоконтролю. Да, хотя бы, у него же. От столь щедрых предложений Абараевская проблема, подогретая неуместными фантазиями, вставала особенно остро, после чего Ренджи отправлялся за новыми ножнами.
Тренировки облегчения не приносили. Кучики скидывал хаори и, обнаружив у себя под носом Забимару, неизменно поражался способному лейтенанту, легко добивающемуся релиза даже без команды активации. Глаза у него при этом были такими большими и удивленными, что терпеть Ренджи становилось совсем невмоготу, и приходилось активировать банкай. Какая-никакая разрядка наступала, когда Король Бабуинов, не выдержав, запускал в Кучики серо, которое тот невозмутимо отбивал, после чего величественно удалялся, так ни разу и не заметив мокрых хакама лейтенанта.

Так и жил Ренджи один на один со своей проблемой, пока однажды Женская Ассоциация Шинигами не устроила пикник на пляже. Кто ж знал, что не склонный к разгульному образу жизни капитан шестого отряда решит почтить сие собрание своим присутствием? Бедняга Ренджи, как только увидел голые Бьякуины коленки, ретировался от греха подальше на противоположный конец пляжа, где и провел весь день, время от времени остужая в холодной воде последствия мыслей о незастегнутой рубашке капитана. Благо еще, что все семейство Кучики в обоих его проявлениях, самозабвенно ваяло из песка каких-то уродцев, и повышенного Абараевского внимания к себе не требовало.

Солнце уже начало сползать к горизонту, и Ренджи, было, совсем решил, что легко отделался, когда капитану Кучики захотелось позагорать. На вопрос, почему тайчо решил принимать солнечные ванны в такое время, Абараю, тащившему на себе все свои и Кучиковские пожитки и шезлонг впридачу, было поведано о вреде жесткого ультрафиолетового излучения в целом и солнечных ожогах в частности. Ренджи, слушая вполуха, любовался светлой, цвета топленого молока кожей Бьякуи, и очень отрицательно относился к тому, чтобы такое чудо портить ожогами.
- Ренджи, ставь вещи, мы уже пришли, – судя по недовольному тону, Бьякуя уже не в первый раз пытался воззвать к сознанию своего лейтенанта.
Тот вздрогнул, отгоняя назойливые мысли малоприличного содержания, и преданно уставился в глаза капитану, в результате чего моментально уверовал и во вредность ультрафиолетового излучения.

Минутой позже, разложив шезлонг для Бьякуи, Абарай уселся рядом на песок и искоса поглядывал на намеревающегося снять рубашку командира.
- Тайчо, а Вы что, еще и раздеваться будете? – высказал беспокоящие его догадки Ренджи.
- А разве можно загореть в одежде? – В общении с лейтенантом Кучики выказывал чудеса терпеливости.
- Вы правы, тайчо, - Ренджи на всякий случай подтянул колени к груди.
Как оказалось – не зря. К вящему ужасу фукутайчо Бьякуя начал снимать шорты. Абарай разом перестал дышать и крепко зажмурился. Но любопытство взяло свое, и осторожно приоткрыв один глаз, он с некоторым облегчение констатировал, что под шортами у начальства имеются еще и плавки. Которые, слава ками, Кучики снимать не собирался.
Ренджи сделал пару глубоких вздохов и отважился посмотреть на Бьякую двумя глазами сразу. Пришедшее моментом ранее облегчение тут же улетучилось, ибо плавками было закрыто не так уж и много, а некоторые округлые детали капитанского телосложения, так вообще оставались неприлично на виду. Хорошо, пусть не полностью, но это, по мнению Ренджи, лишь придавало зрелищу пикантности. И отчетливый треск ножен, доносившийся из вороха одежды мнение это подтверждал.
А бессовестный Кучики, тем временем, явно собирался извести подчиненного. Выудив из вещей таинственный тюбик и поймав на себе полный надежды взгляд лейтенанта, Бьякуя истолковал его по-своему, и, бросив короткое “Крем для загара”, принялся неторопливо растирать содержимое по телу.
Ренджи, подавив в себе желание завыть на Луну, натянул майку по самые щиколотки и бессильно уткнулся лбом в колени. В голове было восхитительно пусто – все мысли вытеснил сводящий с ума образ ласкающего себя Бьякуи, да где-то на заднем плане матерился Забимару, пытаясь донести до хозяина разницу между “ласкать” и “мазаться защитным кремом”.
- Ренджи, - бархатный голос Кучики вырвал фукутайчо из оцепенения, чтобы потом ввергнуть в окончательный ступор, - пожалуйста, помажь мне спину.
Остекленевшим взглядом Абарай проследил, как Бьякуя опустился на шезлонг, сначала на колени, потом плавно перетек в лежачее положение и, устроив голову на сгибе руки, выжидательно уставился на неподвижного лейтенанта.
- Ренджи? – более настойчиво позвал Бьякуя, от чего по татуированному телу стадами забегали мурашки.
- Как скажете, тайчо, - обреченно пробормотал Абарай, непослушными руками выдавливая крем.
Он немного замешкался, думая, как бы поудобнее пристроиться и не ткнуть ненароком Бьякую доказательством своего искреннего им восхищения, но очередной непонимающий взгляд капитана вынудил действовать немедленно.
Первое прикосновение ударило в голову не хуже элитного саке из запасов Кьераку-тайчо, и от переизбытка чувств Ренджи чуть не рухнул на ничего не подозревающего Кучики. Потом начальный стресс прошел, и Абарай не без удивления обнаружил собственные руки весьма ловко скользящие по узкой спине и ниже – по восхитительному изгибу поясницы. Ренджи млел, вдыхая аромат крема, мешающийся с запахом капитана, ощущая, как расслабляются под его ладонями мышцы, касаясь шелка волос, свободно разбросанных по точеным плечам. Сейчас остановить лейтенанта шестого отряда могло разве что…
- Довольно, Ренджи.
Абарай нехотя отстранился от вновь ставшего недоступным тела, моля всех божеств, чтобы Бьякуя не обернулся и не увидел его в таком виде – мокрого, дрожащего от возбуждения, с беснующимся и грозящим разбанкаиться Забимару за спиной.
- Т-тайчо, можно мне искупаться?
- Иди, Ренджи, - Бьякуя лениво махнул рукой, отпуская лейтенанта, и практически сразу задремал.

Проснулся он от воплей. Бьякуя перевернулся, сладко потянулся всем телом и соизволил взглянуть на нарушителя своего священного сна. Из моря, преодолевая сопротивление воды, отчаянно жестикулируя и не прекращая при этом голосить, на Кучики надвигалось нечто, которое он привык считать своим лейтенантом. Бьякуя секунду поразмыслил над словом “своим”, после чего снова взглянул на Ренджи. Определенно, данное местоимение по отношению к увиденному самым удивительным образом грело душу. Определенно, через месяцы службы оказалось-таки, что у Ренджи помимо многочисленных недостатков, есть и неоспоримые достоинства. Облепившие бедра шорты и намокшая почти до полной прозрачности майка позволяли разглядеть их все – и ладную фигуру, и красивый рельеф, покрытый причудливой вязью татуировок, и даже темные, затвердевшие в холодной воде соски. Бьякуя подумал, что что-то в общении со своим фукутайчо он упустил, и это что-то необходимо срочно наверстывать. Из недр подсознания, упрятанный туда давным-давно темперамент отчаянно вопил, что наверстывать нужно здесь и сейчас.

- Тайчо, тайчо, смотрите, что я Вам принес! – Ренджи уже почти выбравшийся из моря, вдруг затормозил у самой кромки и остановился, вяло помахивая большущей ракушкой. Бьякуя смотрел на него… странно. То есть, Бьякуя всегда смотрел так, что пробирало до самых печенок, но сейчас пробирало как-то по-другому. Под взглядом Кучики Ренджи чувствовал себя даже не раздетым, а уже разложенным и готовым к употреблению. Но полностью свое бедственное положение Ренджи осознал, когда по обе стороны от Бьякуи увидел растущие из-под земли лезвия Сенбонзакуры.

@настроение: спапь, спать, спать!

@темы: Аниме, Креатив, Фанфики, Блич

---

Булочки и бьякурены

После дополнения к последней серии, в котором Ячиру рассказывала про то, как сладко пахнет Бьякуя, мне подумалось, что в таком случае сладкоежка Ренджи должен быть вдвойне в восторге от своего капитана… Но материализовались мои мысли как всегда в несколько извращенной форме.

Название: Булочки
Фэндом: Bleach
Автор: Ghoulein
Бета: тоже она, Ghoulein
Вид: фик
Жанр: ну, пусть будет юмор
Пейринг: Бьякуя/Ренджи
Рейтинг: без ограничений
Отказ от прав: А как же!
Примечание автора: В каждом отряде запах особый, пахнет Кучики корицей и сдобой… (с)


Ренджи снились булочки. Круглые, в меру румяные, посыпанные сахарной пудрой и с маленькой клюковкой посередине. Исходящий от них волшебный аромат свежей сдобы щекотал ноздри и соблазнял поддаться сладкому искушению.
Эти булочки не давали Ренджи спокойно спать еще со времен учебы в Академии. Когда офицер Хисаги, тогда еще не собутыльник, а уважаемый семпай, узнав про любовь Абарая к сладостям, показал ему эту лавочку. О том, какую часть своей стипендии, а потом и жалованья он здесь оставлял, Ренджи предпочитал не думать. Больше его волновал вопрос, сколько еще осталось неиспробованных сладостей. По всему выходило, что одни. Те самые булочки с клюквой. Несмотря на кажущуюся незатейливость, они были баснословно дорогими. Понять, почему, Абарай не мог, но это лишь усиливало его желание когда-нибудь попробовать недоступное лакомство. В студенческие годы о булочках можно было только грезить. Да и после окончания Академии Ренджи лишь облизывался и бросал голодные взгляды на торговца. Но угощать его даром никто не собирался. Должность, а главное, жалованье, лейтенанта приблизила Абарая к мечте. Но не настолько, чтобы после первой же получки бежать в заветную лавочку – в таком случае его лейтенанство грозило окончиться так же быстро, как и началось, по причине голодного истощения второго офицера отряда.
И вот, после нескольких месяцев строжайшей экономии на – кто бы мог подумать – алкоголе, Ренджи без сожаления выменивал, казалось, целое состояние на маленькую булочку, украшенную одинокой клюквой. Мягкая и теплая, видимо, только что из печи, с дразнящим запахом свежей выпечки, булочка внушала Ренджи чуть ли не благоговение. Как можно есть такое сокровище, Абарай решительно не понимал. Но продавец глядел на него, даже не пытаясь скрыть насмешки, и задетый за живое лейтенант зажмурился и с каким-то отчаянием впился зубами в ароматную сдобу…

Сонную тишину ночного поместья пронзил полный негодования и незаслуженной обиды вопль. Ренджи, упорно цепляющийся за остатки сладкого сна, разлепил глаза и увидел над собой разгневанное лицо непосредственного начальства.
- Тайфо? – не выпуская изо рта добычи, промычал Ренджи. “Конечно же, кто еще кроме Кучики станет покупать дорогущие булочки?” – осенило его, когда Ренджи почувствовал, что у него отбирают нажитое непосильным трудом и вредной для здоровья экономией. Абарай лишь крепче сжал челюсти – выковыривать сладкое у него из зубов Кучики точно побрезгует. Бьякуя взвыл. И весьма ловко заехал локтем Ренджи в глаз.
Желаемый эффект был достигнут. Не ожидавший от Кучики подобной подлости лейтенант выпустил то, что держал в зубах, и проснулся окончательно. Перед ним, немыслимо изогнувшись, сидел Бьякуя и потрясенно смотрел себе за спину. Первая мысль Ренджи была о том, что такую изумительную гибкость грех не использовать прямо сейчас в сугубо личных, даже интимных целях. Вторая умерла, не успев оформиться, как только он, проследив за взглядом Бьякуи, осознал масштабы катастрофы – на соблазнительно округлой ягодице тайчо в два ряда красовались отпечатки его собственных, абараевских, зубов.
- Животное, - угрожающе протянул Кучики, переводя на Ренджи полный бешенства взгляд.
- Да, тайчо?
- Грязная скотина…
- Я помоюсь, тайчо.
- Похотливое человекообразное!
- Что?
- Вон!
- Есть, тайчо! – Ренджи с готовностью пополз в направлении двери.
- Стоять!
- Так точно, тайчо, - обреченно пискнул лейтенант, которого от спасения отделяли каких-нибудь три шага. Полными ужаса глазами он следил, как Бьякуя нарочито медленно приближается, постукивая об руку сложенным веером.
- Тайчо, пожалуйста, - взмолился Абарай, пятясь назад, - я Вам все объясню!
Бьякуя нервно дернул бровью. Ренджи, посчитав это за знак согласия, торопливо забормотал:
- Видите ли, тайчо, я очень люблю булочки. – И, не обнаружив понимания в глазах начальства, Ренджи уточнил, жестикулируя для наглядности руками: - Ну, такие сладенькие, пухленькие…
- Да как ты смеешь? – взвился Кучики, с сочным шлепком опуская веер на зад лейтенанта и украдкой оглядываясь свой собственный.
- Тайчоооо, - заскулил Абарай, - Вы меня не поняли! Я хотел…
- Хотел меня оскорбить? – изложил свое понимание вещей Бьякуя и от всей души треснул лейтенанта еще разок.
- Нет, тайчо! Вас – ни за что в жизни! Только попробовать… Ай!
- Что???
- Булочки, тайчо, ох, не надо, с клюковко…Ой!
- А ты, Ренджи, пошляк.
- Полностью с Вами согласен, тайчо.
- Не умеешь контролировать свои низменные инстинкты!
- Виноват, тайчо, - Ренджи умоляюще заглянул Кучики в глаза в надежде найти там хоть намек на прощение. – И готов понести наказание.
- Это непременно, - сбавил тон Бьякуя.
Доверчивый Абарай, обманутый спокойным голосом, радостно брякнул:
- Хотите, можете тоже меня укусить.
- Ренджи, я лучше сдам тебя в зоопарк…
- Тайчо?
- Хотя нет, у меня есть другая идея, - Кучики улыбнулся.
Абарай с детским восторгом уставился на невиданное зрелище и пропустил момент, когда капитан неожиданно резко толкнул его, опрокидывая на спину.
- Значит, тебе нравятся грубость и необузданность? – вкрадчиво спросил Бьякуя.
Ренджи, чьи представления о собственном капитане, и, чего греха таить, любовнике, рушились с громким треском, просто не нашелся с ответом, и только жизнерадостно осклабился. На всякий случай.
- Отвечай, когда тебя спрашивают! Нравится?
Лейтенант посмотрел на возвышающегося над ним Бьякую, растрепанного, злого как стадо меносов, с горящим взглядом и улыбкой, от которой подохли бы все Пустые, и совершенно честно признался:
- Нравится.
Кучики тряхнул головой и в одно неуловимое движение оказался сверху Ренджи.
- Отлично. Я устрою тебе сегодня в мире животных…

На кухне старый слуга отпаивал мятным чаем Рукию, до глубины души потрясенную участием старшего брата в столь разнузданных сексуальных игрищах, и незаметно улыбался в усы: уже давно молодой хозяин не пребывал в таком хорошем расположении духа.

@музыка: Okiayu Ryoutarou "Niji"

@темы: Аниме, Креатив, Фанфики, Блич

---

ФМ "Календарь". День пятый.

День пятый (пятница, ясен пень): День светящихся окошек

Название: Окно (по крайней мере, так файл назывался)
Фэндом: Bleach
Автор: Ghoulein
Бета: с автором едины
Вид: фик
Жанр: претензия на романтишный флафф юмор
Пейринг: Бьякуя/Ренджи
Рейтинг: без ограничений
Отказ от прав: добровольно отказываюсь
Примечание автора: написано на День светящихся окошек в качестве авторского видения сего праздника


- Спасибо, Ренджи, что занес документы.
Абарай довольно ухмыльнулся и заворожено уставился в распахнутый ворот домашнего кимоно своего капитана. Бьякуя, кажется, еще что-то говорил, но открывающийся вид занимал на данный момент все мозговые ресурсы лейтенанта. Кучики осторожно потянул за бумаги, но Ренджи лишь стиснул пальцы, не отрывая затуманенного взгляда от голой, ну, практически голой груди капитана.
Бьякуя с любопытством оглядел своего лейтенанта и резко сместился в сторону. Ренджи, разочарованно выдохнув, повернулся вслед за дивным видением, которое, воспользовавшись растерянностью подчиненного, ловко выдернуло из его рук бумаги и с завидной скоростью ретировалось в противоположный конец комнаты.
- Ты свободен, Ренджи, - с присущей ему стервозностью сообщил Кучики и, эффектно изогнувшись, замер в выжидательной позе. Тонкий шелк кимоно так облепил его фигуру, что простора не осталось даже для нездоровой фантазии Абарая.
- Я больше не нужен? – притворился глухим Ренджи, про себя проклиная подлый кучиковский нрав.
- Нет.
- Вы в этом уверены, тайчо? – еще раз попытался вразумить несговорчивое начальство Абарай.
- До свидания, Ренджи.
Бросив последний, полный несбывшихся надежд, взгляд на предмет своего вожделения, лейтенант понуро зашагал прочь.

- Нет, вот какого хрена он так одевается, если все равно никому не дает? – жаловался Ренджи в морозный воздух.
- Тебе – еще не значит никому, – сварливо отозвался Забимару, который последнее время нередко бывал пользован в качестве утешительной жилетки и вынужденного слушателя богатых эротических фантазий томящегося от неудовлетворения хозяина.
- Да как у тебя язык повернулся такое сказать? – взвился Ренджи, почитавший за святую обязанность блюсти честь капитана. Вне зависимости от желания последнего.
Но, на всякий случай, оглянулся на единственное во всем особняке светящееся окно. Кучики, слава ками, был на месте – его темный силуэт четко выделялся на фоне седзи. Все нормальные шинигами в это время давно уже спали, а если не спали, то делали это при выключенном свете. И только высшее командование шестого отряда, в который раз отличилось оригинальностью – один по кенсейкан зарылся документацию, второй медленно, но верно превращался в ледяную статую у него в саду.
Отчаявшись отвлечь хозяина от созерцания несомненно великолепного кучиковского профиля, Забимару скрутился калачиком у Ренджи под боком и, от нечего делать, задремал. Театр теней, который нынче демонстрировался, разнообразием не отличался и мог заинтересовать разве что влюбленного Абарая. Сам Ренджи только горестно вздыхал, отчаянно ревнуя Бьякую к проклятой документации. Хотя, справедливости ради надо заметить, что документация была не худшим вариантом.
Мирное оледенение лейтенанта и его занпакто потревожил несносный, по мнению последнего, Кучики, который, сладко потянувшись, встал и подошел к самому окну. Ренджи бессовестно отпихнул Забимару и вытянул шею, пытаясь разглядеть то, что видел, в принципе, каждый день, причем в гораздо лучшем качестве. Бьякуя постоял немного, затем развернулся и исчез из поля зрения, приведя Абарая в неописуемое волнение, так, что Забимару даже пришлось пустить в ход свой хвост, дабы избежать преждевременного облысения от рук хозяина.
Вернулся Бьякуя именно тогда, когда Ренджи уже начал поддаваться на уговоры занпакто покинуть сие негостеприимное место. Абарай моментально успокоился и занял свой наблюдательный пост, а Забимару в который раз за этот вечер проклял весь Кучиковский род до 28-го колена включительно. Впрочем, Бьякуе от этого не стало ни жарко, ни холодно, и он продолжал спокойно сгружать с принесенного подноса чайные принадлежности. При виде второй чашки лейтенанту сделалось нехорошо и обуяло желание убивать. Забимару тоже был знатным забиякой, но после памятных событий предпочитал не сталкиваться с Сенбонзакурой. Во-первых, потому, что бить женщину было как-то не по-джентельменски, и от самой мысли об этом страдала его мужская гордость. Во-вторых, в битве с Сенбонзакурой его мужская гордость страдала по-любому.
Но Ренджи уже несся по поместью, чувствуя себя обманутым, преданным, брошенным и… И на этом коридор закончился.
- Тайчо! – взвыл Абарай, влетая в комнату.
Бьякуя поднял на него бесстыжие глаза, не прекращая разливать по чашкам чай и умудряясь не проливать при этом ни капли.
Почему-то это еще больше оскорбило Ренджи. Отсутствие же в комнате потенциального соперника, в роли которого он по дороге успел представить добрую половину Сейретея, лейтенанта мало волновало. Ведь чашки было две, а значит, в этот поздний час тут кого-то ждали. И неверного Бьякую нужно было предупредить, что не стоит так играть с его, ренджиными, светлыми чувствами.
- Тайчо, я хочу вас… - холод и спринтерский рывок явно не пошли на пользу голосу лейтенанта, и он сорвался в самый неподходящий момент.
Бьякуя изволил удивленно приподнять бровь.
Ренджи осознавал, что его поняли неправильно, вернее, очень даже правильно, если мыслить глобально, но в этот самый момент он хотел сказать капитану совсем не то. А Кучики явно готовился к ответной реплике. И слава ками, что как всегда долго и обстоятельно. Следовало срочно объясниться.
- Тайчо, - невежливо перебил уже открывшего рот капитана Ренджи, - Вы только дайте мне… - воздуха снова не хватило, и Абарай, заливаясь краской, наблюдал, как ползет вверх вторая бровь Кучики.
- Ренджи, - неуверенно начал Бьякуя, - может, ты сначала чаю выпьешь?

запись создана: 21.11.2008 в 23:42

@музыка: Mozart "Eine kleine Nachtmusik"

@настроение: пятничное

@темы: Аниме, Бред, Креатив, Фанфики, Блич

---

Подарок

Ну, в общем, написала я тут... Так что, Shinigami, получай.
И если говорят, что краткость - сестра таланта, то не стоит сразу делиться со мной своими выводами по поводу количества тектста

Итак,
Название: Вдруг, как в сказке…
Фэндом: Hellsing
Автор: Ghoulein
Бета: см. пункт «Автор»
Вид: сонгфик
Жанр: юмор (есть такая надежда)
Пейринг: напрашивается Алукард/Волтер, но не факт. На усмотрение читателя.
Рейтинг: без ограничений
Отказ от прав: все герои вымышлены, причем даже не мной. Посему во всем винить прошу Коуту Хирано.
Примечание автора: Подарок.


Лондон в руинах. На более-менее устойчивом и видном отовсюду обломке, стоит Волтер, эффектно изогнувшись и убедившись, что его бедра снова поражают воображение. Курит.
Из-за обрушенной стены выходит Алукард с безумной улыбкой, баяном и гвоздикой в петлице. По всему видно, что его воображение поражено.
Алукард (затягивает баритоном):
Счастье вдруг в тишине
Постучало в двери
Неужель ты ко мне,
Верю и не веее-е-е-ерю...
Баян протестующее пищит, всё, чудом оставшееся в живых, умирает и вянет, Волтер нервно курит. Алукард, подиумной походкой – нога за ногу – неумолимо приближается.
Волтер (перебрасывая сигарету в другой уголок рта): Кажется, я что-то пропустил…
Алукард (нежно прижимая баян к груди):
Падал снег, плыл рассвет,
Осень моросила
Столько лет, столько лет
Где тебя носиии-и-ило?
Волтер (забыв стряхнуть пепел с сигареты): Вообще-то это я должен ТЕБЯ спросить: где ТЕБЯ носило? (спохватившись) Каких лет? Меня всего-то пару часов не было. И почему это Я должен перед ТОБОЙ оправдываться? (обжигается дотлевшей сигаретой и стушевывается окончательно)
Вампир все это время, улыбаясь, мирно наигрывает что-то на баяне.
Алукард (растягивая баян до упора и проделывая в такт его предсмертным хрипам загадочные движения свободными конечностями):
Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь
Все мне стало ясно теперь
Столько лет я спорил с судьбой
Ради этой встречи с тобой
Баян не выдержав испытания вампиром, рвется. Волтер судорожно пытается прикурить.
Алукард (отбрасывая баян и пускаясь в присядку):
Мерз я где-то, плыл за моря
Знаю - это было не зря
Все на свете было не зря
Не напрасно быыы-ы-ыло.
Волтер (беспомощно озираясь, тоненьким голоском): Кто-нибудь. Помогите. Он свихнулся.
Алукард (белым лебедем, угодившим в ведро с красной краской, плывет вокруг дворецкого):
Ты пришло, ты сбылось
И не жди ответа
Без тебя как жилось
Мне на свете этом…
Волтер (постепенно приходя в себя): Говорил же мне Док, что бессмертие – не роскошь, а вечный маразм…
Алукард (глаза-сердечки, бант страстно трепещет):
Тот, кто ждет, все снесет,
Как бы жизнь не била
Волтер: Не дай бог, и меня так ударит… Надо сказать Доку, чтоб пристрелил меня ДО этого.
Алукард (рвет на груди плащ):
Лишь бы все, это все
Не напрасно быыы-ы-ыло!
Волтер (приняв свой природный пафосный вид): Кто-нибудь, вызовите санитаров! Мне больно на это смотреть.
По трапу цеппелина сбегают остатки зондер-команды в составе Кэпа и Дока. Майор, потеряв последних благодарных слушателей, пытается поспеть за ними. Позади всех плетется унтер-офицер Шредингер, таща за собой ящик с музыкальными инструментами, конфискованный в лучшие времена у ансамбля песни и пляски советской Армии.
Алукард (заходя вприсядку на очередной круг):
Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь
Все мне стало ясно теперь
Майор (еще не разобрался, что к чему, но уже весело): Ха-ха-ха! Вы только посмотрите! И это – Носферату Алукард! Ужас Валахии!
Алукард (демонстративно игнорируя):
Столько лет я спорил с судьбой
Ради этой встречи с тобой
Майор (утирая слезы): Не в бровь, а в глаз, мой дорогой Граф!
Алукард:
Мерз я где-то, плыл за моря
Знаю - это было не зря…
Появляются Интегра с Викой. Алукард, наткнувшись на них, поспешно меняет направление обхода.
Вика (вслед удаляющемуся вампиру): Мастаааа?
Волтер (очень трагическим тоном): Интегра, прими мои искренние соболезнования.
Интегра (хватаясь за серце): Дворецкий, накапай мне из своих запасов…
Алукард (завершая очередной круг):
Все на свете было не зря
Не напрасно быыы-ы-ыло.
Майор (переводя дыхание): Интегра, смотри, во что ты превратила тайное оружие Хеллсингов?! Ха-ха-ха!
Вика (робко): Маааста, что это с Мастой?
Интегра (залпом осушая фляжку Волтера): А-а-ааааалукаааард!
Алукард (обводя всех взглядом зайца, выкосившего и скурившего всю трынь-траву на поляне): Танцуют все!
Зондер-команда спешно расчехляет инструменты.
Майор (скороговоркой в максимально сжатые сроки): Как говорил один умный человек, участь женщины умещается в трех «К» – Kinder, Kueche, Kirche. И слова «Krieg» здесь нет. И был, знаете ли, абсолютно прав. Что мы и имеем тут наблюдать. Ха-ха-ха!
Алукард (кружась вместе с Интегрой и Викой):
Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь
Все мне стало ясно теперь
Шредингер неистово трясет бубном, Кэп ударяет по гуслям, Док ведет партию духовых. Майор истерически смеется и лупит себя по ляжкам.
Алукард (подводя свою подтанцовку к дворецкому):
Столько лет я спорил с судьбой
Ради этой встречи с тобой
Волтер (дожевывая сигарету): Оставь мой моск в покое, чудовище!
Алукард (падая перед Волтером на колени и изображая нечто на манер «цыганочки». Что, учитывая румынское происхождение, выходит очень даже натурально):
Мерз я где-то, плыл за моря
Знаю - это было не зря
Все на свете было не зря
Не напрасно быыы-ы-ы-ыы-ыы-ыло!
Майор бешено бьет в ладоши, потом стремительно багровеет и, оборвав очередное «Ха-ха-ххх», падает замертво.
Гробовая тишина. Алукард поднимается на ноги, невозмутимо вытряхивает плащ. Подарив изрядно помятую гвоздику Вике, облачается, поправляет галстук и приглаживает волосы.
Алукард (к Волтеру): Учись, мальчик мой, как в одиночку выигрывают великие сражения!

С Новым Годом!

@музыка: "Вдруг как в сказке...", есс-но

@темы: Аниме, Бред, Креатив, Фанфики